На вершине счастья - Страница 19

Не в силах больше сдерживаться, я захихикала.

Джонни тоже смеялся. Он подошел ко мне и опустился на колени.

— Ты такая аппетитная, такая…

— Здравомыслящая? Ты это хотел сказать?

Он нежно дотронулся до моего подбородка.

— Неужели мы должны оставаться благоразумными, когда безумствует погода? — Его палец соскользнул с моего подбородка и принялся выписывать виньетки на шее. Я сообразила, что вырез у банного халата слишком глубокий. Это возбуждает Джонни. Поплотнее запахнув халат, я поднялась и сказала, что хочу переодеться в блузку и джинсы. Он потянул меня за полу халата.

— Ты мне больше нравишься такая. Не уходи…

— Я голодна. Кажется, кто-то обещал омара. У меня уже давно слюнки текут, — увильнула я от продолжения щекотливого разговора.

— Ах, этот проклятый омар! — Джонни театрально изобразил отчаяние. — И зачем только я вообще упомянул о нем. — Тут он хитро улыбнулся. — А впрочем, я согласен. Приготовлю так, что пальчики оближешь. Можешь переодеться, пока я занимаюсь обедом.

У Джонни вышел отличный салат из омара, к нему нашлось и белое вино.

— Божественно! — похвалила я.

— Это мой недостаток, — игриво заявил Джонни. — Стараюсь изо всех сил доставить женщинам удовольствие, а они не хотят оценить мои труды по достоинству.

Подхватив его тон, я предположила:

— Дело, наверное, в том, что ты не любил ни одну из них. А они не могли простить тебе этого.

— Что ты такое говоришь? Я был влюблен в каждую.

— А потом оставлял их одну за другой. — Я выдавила улыбку. — Мой девиз — никогда не терять головы с мужчиной.

Я вышла из-за стола и стала собирать посуду. Джонни озадаченно наблюдал за мной, но через мгновение и он включился в работу.

— Сейчас все вымоем, потом сядем и полистаем свежие газеты, как настоящие супруги. Нет, лучше я подремлю, пока ты будешь штопать мои носки.

— И не думай. Терпеть не могу зашивать дырки. Я лучше выброшу твои старые носки и куплю новые.

— Экстравагантная женщина! Надо подсчитать, смогу ли я содержать тебя на свою зарплату, — смеялся Джонни. — Итак, кто будет мыть, а кто вытирать?

Вздрогнув от неожиданности, я вспомнила свой первый вечер в доме Дру, когда Ричард задал мне тот же вопрос. Потом позвонил Джонни, и я решила, что раз он ищет встречи со мной, значит, любит.

— Я буду мыть, — послушно согласилась я, и мы отправились на кухню.

Пока мы мыли посуду, Джонни говорил о своих планах, в которых мне не было места. Подразумевалось, что я скоро уеду домой. Я вполне понимала ход его мыслей, но, тем не менее, было обидно. Джонни собирался в Австралию в следующем году. Отец с мачехой живут прямо на берегу океана. Вот уж он посибаритствует в отпуске, займется серфингом…

Мне приходилось кататься на волнах пару раз на Гавайях, поэтому я смогла поддержать разговор.

— Здорово! — обрадовался Джонни. — Когда-нибудь покатаемся вместе.

Это предложение ободрило меня.

Уже не слышно было раскатов грома, не сверкала молния, но дождь по-прежнему стучал в окна. Я опустилась на ковер у камина, а Джонни сел в кресло и заставил меня прижаться спиной к своим коленям.

— Как хорошо, — мечтательно протянул он.

— М-м-м, неплохо, — согласилась я. — Когда стихнет буря, можно будет еще раз сходить к морю.

— Если она стихнет, — лениво поправил Джонни.

От вина у меня слегка кружилась голова, и клонило ко сну. Джонни взял прядь моих волос и принялся накручивать ее на палец. Его легкие прикосновения возбуждали. В том полусонном состоянии, в котором я находилась, я вполне могла отважиться на физическую близость.

— Какие у тебя удивительные волосы, Скотти! — Он запустил в них все пальцы.

Я поскорее взяла себя в руки.

— Уход за ними не причиняет мне особых хлопот, — заговорила я текстом рекламных роликов.

— Ты так хороша, что можешь рекламировать любой товар. — Джонни рассеянно играл моими локонами. Усилием воли я заставила себя расслабиться, не чувствуя угрозы. Но когда его пальцы, скользнув по шее, забрались под воротник блузки, я снова напряглась. Нужно было остановить его. Но вместо этого я снова закрыла глаза и отдалась во власть его чувственных прикосновений.

Он расстегнул верхнюю пуговицу на моей блузке, потом еще одну. Тогда я неуверенно попросила:

— Не надо, Джонни.

Склонившись надо мной, он прижался щекой к моей щеке.

— Ты ведь не хочешь останавливаться на этом, — нежно упрекнул меня он.

— Не знаю…

— Скотти. — Он опустился на колени рядом со мной, заставив меня повернуться к себе. Нежно взял мое лицо в свои ладони, и я утонула в омуте его бездонных синих глаз. — Я хочу тебя, Скотти. Ты пробудила во мне желание в первую же нашу встречу. Мне все в тебе нравится — и улыбка, и то, как ты временами погружаешься в собственные мысли.

— Меня пугает цена, которую придется заплатить за обед, за поход в театр и за поездку к морю, — шепнула я.

— Мне не нужна никакая плата. Просто я знаю, что тебя влечет ко мне с не меньшей силой.

Он был прав. Все мое существо в этот миг стремилось ему навстречу. Но идти на поводу у своих эмоций не хотелось. Вот если бы Джонни сказал заветные слова «я люблю тебя».

Вдруг он резко отпрянул назад. В глазах стояла боль, но не душевная, а физическая. Джонни схватился за бок.

— Что случилось? — испугалась я.

С трудом поднявшись, он объяснил:

— Такое бывало со мной и раньше, но давно. — На его лбу выступила испарина.

— Это от омара? Иногда бывает…

— Нет, это не расстройство желудка. Но, все же мне лучше прилечь.